Принцесса с плохой репутацией - Страница 30

Люди специально выходили из домов, чтобы посмотреть на великолепную блондинку, которую Дамасо Пирес привел в их края.

Чем больше их становилось, тем напряженнее себя чувствовал Дамасо. Он не думал, что Марисе угрожает какая-то опасность, однако ему было некомфортно. В ее присутствии здесь было что-то неправильное.

К ее чести, Мариса вовсе не была напугана. Ей было все интересно, и она не выставлялась напоказ, однако всегда готова была поддержать беседу, несмотря на свой слабый португальский, который Дамасо, впрочем, находил милым и возбуждающим.

Все были просто очарованы ею, ее легким характером и фонтанирующей энергией. Ее готовностью обменяться рукопожатиями или шутками. И особенно ее интересом к детям. Некоторые девочки, у которых было занятие по танцам, взялись показывать Марисе, чему научились. И когда одна из них упала, пытаясь сделать колесо, Мариса разулась, сама показала ей это движение и объяснила, как правильно ставить руки.

Дамасо подавил улыбку, его охранники онемели от изумления. А дети вознаградили ее таким восхищением, что это заставило Дамасо одновременно гордиться ею и злиться.

– Это восхитительно! – Мариса улыбнулась женщине, которая прислуживала ей за длинным столом в общей комнате, и снова погрузила ложку в миску. – Как это называется?

– Фейхоада – бобовое рагу.

Даже сейчас, когда Дамасо мог бы питаться исключительно лобстерами и шампанским, это по-прежнему оставалось его любимым блюдом. Хотя, конечно, в его юности мясо в тарелке встречалось намного реже.

– А Беатрис сможет нам его приготовить?

Он кивнул. Беатрис, как и он сам, тоже на нем выросла.

Одна из маленьких девочек несмело подсела к Марисе. Когда та дружелюбно с ней поздоровалась, девочка широко улыбнулась и разразилась потоком слов.

Дамасо смотрел на то, как Мариса общается с ней, обходясь столь малым числом слов, и у него внутри что-то напряглось. Следовало бы ему знать, что Мариса умеет использовать себе на благо подобные посещения бедных кварталов! Без сомнения, она привыкла разыгрывать добрую фею, сияя этой своей заученной улыбкой!

Но тут было что-то иное. На самом деле улыбка не была такой уж заученной. Это ее настоящая внутренняя теплота и дружелюбие давали о себе знать.

Однако что-то внутри его продолжало протестовать. Это чувство вгрызалось в его внутренности, заставляя мечтать о том, чтобы немедленно увести Марису обратно в тот мир, которому она принадлежала. Мир богатства и беззаботности, где он сможет заботиться о ней, пока она будет воспитывать их ребенка.

Вот в чем дело. В ребенке. Ей следовало бы думать о нем и не подвергать его опасности, бродя по бедным кварталам!

– Пойдем отсюда. – Дамасо поднялся и протянул Марисе руку.

Он увидел, как на них оборачиваются. Он и сам понимал, что его слова прозвучали слишком резко.

Маленькая девочка, с которой говорила Мариса, соскочила со скамейки, словно он на нее накричал, и Дамасо почувствовал, как его щеки заливает краска. Мариса же поднялась с грацией императрицы, презрительно проигнорировав протянутую руку. Она молча посмотрела на него, а затем повернулась и поблагодарила за прием сначала одного человека, потом другого.

Они собрались вокруг нее, отвечая на ее теплые слова, и Дамасо неожиданно почувствовал себя чужаком. У него возникло ощущение, что он стоит в одиночестве в темноте, отрезанный от этой непосредственной радости, которой он раньше даже и не замечал.

Что за нелепость! Он успешен и популярен. У него есть все, о чем он когда-либо мечтал.

Однако когда Мариса наконец собралась уходить и повернулась не к нему, а к Эрнесто, у него внутри словно бы что-то треснуло.

В два шага он догнал ее и взял под руку. Мариса напряглась, и ее улыбка стала неестественной, однако она не отняла руки. И хорошо, а то его терпение уже почти лопнуло.

Глава 11

Дорога домой прошла в молчании. Дамасо вспомнил тот вечер после приема, когда его снедали ревность и подозрения, и в итоге он полностью потерял контроль над собой и они соединились во вспышке страсти.

Однако сегодня все было по-другому. Он потряс головой, не зная, как обозначить пустоту, возникшую в его груди, когда он увидел Марису среди той нищеты, в которой вырос.

Когда они вошли в квартиру, Мариса немедленно отправилась в спальню. Он ожидал, что она начнет собирать вещи, однако она просто бросила сумочку на кровать и пошла в ванную. Дамасо задержал закрывающуюся за ней дверь.

– Меня будет смущать твое присутствие, Дамасо.

Она смотрела куда-то в область его левого уха, и внутри его волной поднялся гнев. Она не смеет отсылать его, словно мальчишку!

– С каких это пор? – Он намеренно окинул взглядом ее тело, задержавшись на вздымавшейся в такт дыханию груди, на талии, которая в его руках всегда казалась неправдоподобно тонкой, на точеных бедрах…

– С нынешних. – Мариса отвернулась, расстегнула серебряный браслет и положила его на стеклянную полочку под зеркалом. – Сейчас я не в настроении с тобой разбираться.

– Разбираться со мной?!

Дамасо поймал ее взгляд в зеркале и по тому, как она сморгнула, вдруг осознал, что кричит.

Она вздернула подбородок, вынимая из уха серебряную с голубым камнем сережку и бросая ее туда же.

– С твоим осуждением. – Она сглотнула, и Дамасо ощутил, как в животе у него что-то переворачивается. – Я прекрасно поняла, что ты не хочешь знакомить меня со своими друзьями. И не говори мне, что эти люди для тебя не важны, – невооруженным глазом видно, что они значат для тебя больше, чем те, с кем ты встречаешься на вечеринках. – Говоря это, она пыталась расстегнуть вторую сережку, но пока у нее это не получалось. – Но если ты думаешь, что можешь принижать меня из-за того, что у меня нет работы, что я ничего не добилась в жизни, подумай получше!